О компании

Основатель Банка 24.ру Сергей Лапшин считает, что его детище в недалекой перспективе войдет в двадцатку крупнейших федеральных банков, России не стоит всерьез опасаться иностранной финансовой экспансии, а самые гениальные маркетинговые идеи приходят ему в голову в ночные часы, когда он убаюкивает маленькую дочь

Начинаем утреннюю гимнастику для рук. 
Упражнение номер один: пересчет купюр. Раз-два, три-четыре. 
Банк Двадцать четыре точка ру – Круглосуточный банк для деловых людей. 
Рекламный радиоролик Банка 24.ру

На финансовом небосклоне Екатеринбурга, пожалуй, трудно найти более яркую и противоречивую фигуру, чем глава и основной владелец Банка 24.ру Сергей Лапшин. Банкиры и финансовые аналитики города относятся к его бизнесу, мягко говоря, настороженно, ссылаясь на якобы сверхрискованную политику банка – привлечение дорогих частных вкладов и вложение их в фондовый рынок. Некоторые вообще не считают Банк 24.ру банком. Так, фондовый магазин или паевой фонд какой-то. Пока везет, но ведь это все грохнется – ухмылки екатеринбургских банкиров лишь подогрели наш интерес к фигуре Лапшина.

Сделав за десять лет блестящую карьеру в банке «Северная казна», Сергей полтора года назад ушел оттуда с поста зампредправления, потеряв надежду возглавить банк. Быть на вторых ролях – не в его характере. Ему нужен свой проект. Пусть пока маленький, но ни на что не похожий, с темпами роста и амбициями, от которых мурашки бегут по коже. «К 2002 году, когда мы пришли в Уралконтактбанк, он вел активную загробную жизнь и представлял собой довольно жалкое зрелище, – вспоминает Сергей. – Мы выкупили практически сто процентов акций «Уралконтакта» и переименовали его, или, как теперь модно говорить, совершили ребрэндинг. У меня почти шестьдесят процентов акций, у двоих моих компаньонов по двадцать процентов. Осталось еще несколько особо жадных миноритариев, но это вопрос денег».

Когда Лапшин рассказывает о банке, моментально становится ясно, что для него это не просто работа, а его детище, дело всей жизни: «Мы профессиональные банковские работники, мы ничего не умеем больше делать, для нас это основной бизнес, и мы будем его интенсивно развивать. Как развивать? Мы сделали ставку на самые современные банковские технологии плюс желание работать круглосуточно. Отсюда и название нашей товарной марки. Человек может прийти в три часа ночи, открыть счет, положить на него, например, миллион рублей. И на него не посмотрят, как на ненормального. Может, человеку с утра в аэропорт и улетать, а прийти в банк раньше было некогда. Это уникальное в городе предложение банковских услуг, мы стараемся отличаться от других, и сейчас, даже если какой-либо из банков попытается нас скопировать, это будет очень сложно, так как мы изначально все технологии заточили под круглосуточный сервис, а перестраивать работающий в обычном режиме банк гораздо сложнее, чем создавать новый формат с нуля».

От Лапшина исходит какая-то теплая энергия уверенного в себе человека, увлеченного своей идеей. Мы не будем часто перебивать нашего собеседника – сбивать такой драйв просто жалко.

– Мы сейчас проектируем тиражируемое круглосуточное отделение, нафаршированное новейшим «железом». Ночью в отделении всего один человек. Предусматриваем автоматический сейф ночной инкассации для малого и среднего бизнеса, когда юридическое лицо сдает наличную выручку в конвертах, антивандальные технологии, сейфовые ячейки, банкоматы, информационный киоск. Есть комната отдыха, кофеварка для клиента и для персонала, холодильник, посудомоечная машина, микроволновка, пол с подогревом, санузел с биде и так далее. Очень важно, чтобы и клиенты, и персонал, работающий в таком тяжелом режиме, чувствовали себя комфортно. Тогда из тех и других можно выжать больше пользы.

Продумываем, вылизываем все до мелочей. Вчера мы час обсуждали, как сделать так, чтобы в отделении было чисто. На дальних подступах к отделению будет специальная ванна глубиной два сантиметра, куда укладывается специальное покрытие, отталкивающее грязь. Стоянка для машин должна быть с уклоном, чтобы грязь от них стекала на проезжую часть и клиенты выходили на чистый асфальт.

Приобретаем недвижимость и планируем открывать отделения только в самых лучших, топовых местах города, несмотря на то что недвижимость там в несколько раз дороже, чем в центре за углом. А вот поток людей больше в двадцать раз. Нужно же уметь считать не только прямую, но и приведенную стоимость недвижимости относительно людского потока.

Впрочем, мне совсем не хотелось, чтобы наш разговор с первых же минут превратился в покрытую липким сиропом «выставку достижений банковского хозяйства». Поэтому прерываю Сергея заготовленным заранее «подленьким» вопросом:

– Ваш банк у местных банкиров однозначно ассоциируется чуть ли не с казино. Это реальная оценка степени рискованности вашего бизнеса или просто зависть?

Глаза Лапшина перестают метать веселые искорки. Он задумывается, тщательно подбирает слова:

– Знаете, Александр, на кредитных операциях каждый дурак заработает, а на форексе, на бондовом рынке дело посложнее. Это интеллектуальная деятельность. Но сейчас мы потихоньку сворачиваем эту активность. Западный облигационный рынок прервал уверенно растущий тренд, рынок очень волатильный, очень много параметров надо в череп загружать.

Я категорически не согласен с той оценкой, что наш банк – это казино и неоправданный риск. Вот лично я не умею работать на рынке акций, специалистов крутых у нас нет, и не лезем мы туда. А если я занимаюсь облигациями с 1994 года, то я и работаю на этом рынке. Даже сейчас на неспокойном международном рынке наш банк заработал с начала года уже полтора миллиона долларов.

Конечно, стартовали мы очень жестко и бескомпромиссно, «победа или смерть», работали на всех рынках, где можно деньги вырвать. Сейчас переходим к более консервативному бизнесу. Мы вывели деньги с рынка ценных бумаг, закрыли масштабные форексные и форвардные операции. Хватит моторы жечь. Но пусть наши конкуренты не расслабляются – мы снизили риски, но не темпы выламывания своей доли рынка.

– Какова новая модель бизнеса банка? Во что будете вкладываться теперь?

– Мы будем поглощать банки и делать специализированные кредитные учреждения, а прибыли в следующие два года будут у банка в сфере недвижимости.

– Вы имеете в виду кредитование строительства? – неуверенно уточняю я.

– Мы будем вкладываться в строительство и потом зарабатывать на продаже объектов. А просто кредитовать строительство рискованно и малорентабельно. Интереснее строительную прибыль забрать себе. Нельзя мерить перспективы российского рынка недвижимости раздувшимся пузырем рынка элитных квартир в Москве. Хотя и там пару лет можно позарабатывать, потом надо уходить на время коррекции рынка. Кроме того, сейчас мы присматриваемся к производству.

В идеале структура активов банка должна быть такова. Половина активов – кредиты, четверть – вложения в ценные бумаги, четверть – промышленные активы или недвижимость. Классический баланс – чтобы процентные доходы были больше, чем процентные расходы. И так же с непроцентными расходами и доходами. Любое отклонение от канонов всегда вызывает волнение – что там не так? Подмечу интересный факт: если банк нормально работает с корпоративной клиентурой, кредитует, то на три-пять рублей выданных кредитов он имеет один рубль прироста средств на расчетных счетах предприятий. Поэтому для развития корпоративной клиентской базы банка надо кредитовать, даже если есть более выгодные направления вложения денег.

– Сергей, все-таки какова квинтэссенция вашего брэнда?

– Круглосуточность, Интернет и инвестбанкинг, пластиковые карты. У нас есть, я уже чувствую, возможность позиционировать банк для состоятельных людей. Под чайники и пылесосы кредиты давать мы не будем. Для богатых такие кредиты неактуальны. Им нужны большие кредиты, кредитные линии. В случае чего пришел и десять или двадцать миллионов рублей взял. Сейчас мы тихонечко уже сделали минимальную сумму вклада больше, чем у остальных банков города, – пятьдесят тысяч рублей. Поэтому у нас в оперзале пусто, зато деньги вот так вот растут. Я коллегам объясняю: бедные люди все меряют деньгами, а богатые люди все меряют временем. Время – невосполнимый ресурс, а деньги можно заработать, это не самое важное. Поэтому богатый человек заглянул – свободно, пусто, операционистка ему «здрасьте», все быстро оформил, раз-раз и убежал. Богатые люди обслуживаются быстрее и задают меньше вопросов, а пользы от них и денег гораздо больше.

По состоянию на 1 января 2004 года активы Банка 24.ру составляли 1,27 млрд рублей (38-е место в Уральском регионе в рейтинге аналитического центра «Эксперт Урал» ), собственный капитал – 104,4 млн рублей (61-е место в Уральском регионе), вклады частных лиц – 734,2 млн рублей (21-е место в регионе, не считая Сбербанка). Банк демонстрирует впечатляющую динамику развития: в прошлом году активы выросли в 4,8 раза, капитал – в 2,1 раза, вклады частных лиц – в 7,6 раза, прибыль – в 43 раза. 40% работающих активов банка приходилось на вложения в ценные бумаги.

До 2003 года банк (прежнее название – Уралконтактбанк) представлял собой небольшое кредитное учреждение, в основном занимавшееся обслуживанием акционеров. После смены собственников банк начал проводить агрессивную политику на рынке ценных бумаг и частных депозитов, благодаря чему за год вырвался из восьмого десятка на 38-е место по активам в Уральском регионе, а также добился одного из самых высоких в Свердловской области показателей балансовой прибыли.

График. В прошлом году Банк 24.ру резко увеличил масштабы бизнеса

Частных вкладов у нас сегодня на сумму порядка девятисот миллионов рублей при активах около двух миллиардов. Неплохой результат для регионального банка. И на самом деле денег-то набрать именно в результате ценовой политики очень легко, но уже не хочется. Если бы мы продолжали работать на финансовых рынках, нам было бы без разницы, какая ставка, мы бы просто пылесосили рынок, предлагая ставки выше рыночных. Ролевые игры являются исполнением каких-либо эротических фантазий, во время которых разыгрываются определённые сценарии. В зависимости от серьёзности ролевых игр количество участников увеличивается, с ними же повышается и качество самой игры. Зайдя на наш сайт проституток http://prostitutkipitera.me , Вы без труда сможете найти девушку, которая сможет удовлетворить любую Вашу фантазию. С их помощью Вы сможете ненадолго стать учителем или непослушным учеником, врачом или пациентом и т.д., весь список возможных сценариев ролевых игр не перечесть А сейчас мы хотим уже привлекать дешевые деньги у консервативных клиентов и вкладывать их в кредиты. И когда мы существенно снизили ставки, то сначала произошел небольшой отток средств вкладчиков, потом приход-расход сравнялся, а сейчас мы снова выходим на тот график, который мы для себя наметили. За ночь отделение банка посещают примерно десять-пятнадцать клиентов.

– Продуктовая линейка для богатых клиентов немыслима без услуг прайвит банкинга – приема крупных сумм в финансовое управление.

– Да, такие услуги востребованны. Сейчас очень много людей приходят и говорят: возьми деньги, а вроде как на вклад по-тупому не хочется. У них есть десять-пятнадцать миллионов рублей, на такие суммы приличный бизнес не слепишь, это очень мало, а на вклад класть – не позволяет самолюбие. И вот надо таких инвесторов человек десять-двадцать насобирать в кучу и что-то построить, какой-то цивилизованный бизнес, как во всем мире. То есть это простейший инвестиционный банкинг в моем понимании, а не только формирование портфелей из «голубых фишек». Сейчас выстраиваются личные взаимоотношения, юридическая база на государственном уровне. И надо нам на этом сосредоточиться.

Для того чтобы объединить состоятельных людей, очень важно личное общение. Мне нетрудно прийти самому к человеку и карточку пластиковую сделать. На самом деле в городе деловых людей несколько сотен, если их прошел и очаровал, то они потянут за собой в банк еще море клиентов.

Впрочем, нас интересовал не только банк Лапшина, но и его мнение о банковском ландшафте региона, одном из самых насыщенных и конкурентных региональных банковских рынков:

– Некоторые финансисты Екатеринбурга говорят, что у независимых местных банков вообще нет будущего, в ближайшие годы они будут поглощены крупнейшими федеральными банками. Иностранцы выдавливают москвичей в регионы, приходят москвичи – выдавливают региональные банки в низкорентабельные ниши. И нет выхода. Вы согласны с этим?

Я злюсь и не люблю паникеров, потому что в любом бизнесе можно подняться, в любом бизнесе можно занять не только национальный масштаб, но и в мировой экономике себя чувствовать достойно. Будут, конечно, «дохлые» отрасли, но в целом подмять нас не удастся

– Я вам так скажу. Это страшилки из книжек по информационным войнам. Мы слышим эти апокалиптические прогнозы не только про банки. Про розницу тоже. Вот придут » Ашан», «Метро» и быстренько подомнут под себя наши местные сети «Кировский», «Купец». Я же убежден, что конкретно с Российской Федерацией таких вещей не получится. Будут, конечно, «дохлые» отрасли, но в целом подмять нас не удастся. Я злюсь и не люблю паникеров, потому что в любом бизнесе можно подняться, в любом бизнесе можно занять не только национальный масштаб, но и в мировой экономике себя чувствовать достойно. Появилась масса компаний, имеющих советскую закваску, которые уже на мировые рынки реально влияют. Пока это сырьевой сектор, военное направление. Но я убежден, что в этой стране могут делать и хорошие автомобили, и хорошие самолеты. Просто не созрела пока ситуация. По некоторым позициям просто смена поколений должна произойти.

Российские капиталы растут, амбиции наших предпринимателей растут. И самое главное – это увязано и с политическими амбициями руководства российского государства. Мужчины, которые хотят сделать серьезное государство, и нормальные бизнесмены, которые в этой связке, не коррупционной, а идеологической, могут на рынке кого угодно сделать.

– Значит, российский банковский сектор, по-вашему, не «дохлая» отрасль?

– Банки начинают оцениваться как реальный мощный бизнес, и все больше в стоимости банка начинает составлять нематериальная часть – стоимость бизнеса, гудвил, назовите как хотите. И стоимость банков будет расти, хорошие банки с нормальной клиентской базой и с инфраструктурой будут стоить сотни миллионов, миллиарды рублей. Банки пойдут со своими акциями на биржи. Тревожит только то, что очень мало слияний и поглощений происходит в банковской сфере. Это показатель слабой экономики и слабого государства. Для того чтобы переломить ситуацию, надо решить несколько вопросов: во-первых, в Центральном банке должно быть подразделение, единственный критерий эффективности которого – количество слияний и поглощений банков – а то вы можете представить себе государственных чиновников из регионального ГУ ЦБ, активно сокращающих свою паству посредством слияний и поглощений? Ха-ха! Банкиры-поглотители пусть работают с этим подразделением напрямую. Во-вторых, если банк покупает более пятидесяти процентов акций другого банка, то не надо уменьшать капитал. Это ограничение придумали давно как противодействие взаимной накачке капиталов между банками. Своеобразная накачка должна быть, если ты отдаешь другому банку «контрольник». В-третьих, банки должны существовать только в форме ОАО. ЗАО и ООО частенько функционируют в виде кунсткамеры советского банковского дела, собрать контрольный пакет и поглотить их почти невозможно, или голосование по присоединению надо законодательно закрепить простым большинством. В-четвертых, чтобы сливались сопоставимые по капиталу банки, норматив на покупку акций в размере двадцати пяти процентов от капитала банка в пользу банковских акций увеличить бы процентов до ста. Ну и, наконец, затраты на оплату гудвила (превышение цены покупки акций над номиналом), как на Западе, списывать на затраты потихоньку лет пять.
Капитал – это такая вещь, что если есть мысль, есть идея, есть запах будущих денег, то туда денег столько насуют, что сами обалдеете, – в том-то и смысл рынка

От разговоров о слабости банковской системы и написания монументальных концепций надо переходить к простым решениям, и будут у нас крепкие, хорошие банки, и никакие иностранцы сюда не залезут. Когда нам говорят, что мы – развивающаяся страна, это все ерунда полная. Никакие мы не деревья, мы очень умная нация, очень амбициозная и все можем делать. То, что денег нет, – вранье, деньги есть, только они приходят туда, где есть организация, прозрачность, технология привлечения денег. Знаете, капитал – это такая вещь, что если есть мысль, есть идея, есть запах будущих денег, то туда денег столько насуют, что сами обалдеете, – в том-то и смысл рынка.

– Хорошо. Но давайте все-таки вернемся к будущей конфигурации банковского рынка Урала...

– В конечном итоге знаете, что будет? В Екатеринбурге будет один крепкий местный банк. Очень большой, входящий в двадцатку крупнейших российских банков, и штук пятьдесят, если не сто, филиалов крупных российских банков. И каждый этот филиал будет с одной какой-то основной услугой. Как вот у нас в свое время: Токобанк только наличку баксовую в город завозил. Кто-то на аккредитивах будет сидеть, кто-то зайдет на местный рынок, два-три кредита по пятьсот миллионов рублей местным «слонам» выдаст, и все, будут сидеть небольшим коллективом, мониторить. Скорее всего так.

– Откуда он возьмется, этот лидер? Разовьется самостоятельно или возникнет как результат слияний и поглощений местных банков?

– Слияния между региональными банками, однозначно – раз. Во-вторых, это политическая воля местного руководства. И в-третьих, местные деловые люди понимают, что без местных банков остаться нельзя, и, это чувствуется, смотрят, на кого делать ставку. Это какой-то инстинкт самосохранения, кредитный институт должен быть, ну уж в Екатеринбурге это точно. И он явно не из числа нынешнего «крупняка».

– Сергей, судя по вашему настрою, название этого будущего банка я даже не спрашиваю...

– Да, вы правы. Банк 24.ру будет крупнейшим банком региона. В этом у меня нет ни малейшего сомнения.

Лапшин – неисправимый идеалист с нездоровыми амбициями, скажете вы? Не думаю. Внутренняя политика Банка 24.ру, выстроенность процедур, организация управления работы с персоналом ведется им очень продуманно. И очень жестко. Снова дадим Лапшину слово.

– Главное в работе банка после собственно бизнеса – это процедуры. Сейчас вы выйдете в коридор и увидите бегущих, снующих туда-сюда людей. Я буду считать, что процесс действительно налажен, что банк работает великолепно, когда будет гробовая тишина, все будут сидеть и работать на своих местах. Зашел – в коридоре тихо. Зашел в комнату – все сидят.

Банк стал первым в России, прошедшим сертификацию по международному стандарту ISO 9001. Это новые возможности управления качеством работы банка. Давайте войдем в нашу внутреннюю компьютерную сеть Интранет. Здесь есть отдельный блок, где мы фиксируем все замеченные несоответствия стандартным прописанным процедурам. На каждое несоответствие заводится паспорт, срок исправления, ответственный. Все документируется. Люди, которые не совершенствуют качество, наказаны рублем. Ну вот, откроем, почитаем что-нибудь. «В интернет-банке в качестве справочной информации размещены данные, взятые из неофициальных источников. Эти же неграмотные данные, не согласованные с профильными подразделениями, предназначены для раздачи всем клиентам банка. Данный документ может нанести ущерб репутации банка». Есть срок исправления, есть ответственный. Это потогонная, капиталистическая система.

– Знаете, Сергей, по секрету скажу вам, что если бы мы подобную систему завели в своей редакции, то у нас просто емкости компьютерных носителей не хватило бы для хранения и отслеживания всех несоответствий стандартным процедурам...

– Это так кажется. Главное начать. Я недавно зашел в одно наше отделение, смотрю – на столах стоят кружки вразнобой. Я сказал: во-первых, они не должны быть разные, должны быть фирменные. А во-вторых, даже если бы они были фирменные, они не должны стоять на столах. В следующий раз, если приду и увижу, выкину в мусорное ведро.

– Теперь не стоят?

– Нет, конечно. Или вот зашел и думаю: а что у нас шестидесятилетняя бабушка современный офис моет? Я говорю: больше не нанимать бабушек, молодые девчата должны работать. Сейчас девчонка бегает, она уже на стремянку может залезть. Она уже понимает, что ведро может быть не круглое, а квадратное. Не грязное, а веселенькое, оранжевое, ну и так далее. Майкл Эйснер, президент компании Disney, раз в неделю под видом какого-нибудь строителя или рабочего проникает в Диснейленд, гуляет там и все внимательно смотрит. Почему каждую ночь в Диснейленде все урны красятся золотой краской? Для красоты, что ли? Отнюдь. Не для красоты, а для того, что это поневоле задает уровень, подтягивает все остальное. Значит, скамейки чистые, покрашены и так далее. Поэтому внешним видом надо тоже очень серьезно заниматься. От стратегии развития к инструкции уборщицы, от долгосрочного видения к организации стоянки около отделения, такой вот маятник интересов руководителя.

– Возникает образ вашего банка как какой-то беспощадной, адской машины.

– Пришлось объяснить коллегам: дорогие друзья, акционеры банка заработали сотни миллионов рублей на финансовых рынках и вложили их в банк, чтобы он развивался. Хотелось бы, чтобы по классическим операциям он тоже был прибыльным. Для спекулятивных операций двести человек нам не нужны. Но мы становимся классическим, регулярным банком. А это уже слаженная работа, культурная, это уже клиенты. Сейчас романтический период закончился. Теперь будет все жестче и жестче. Мы будем друг друга уважать, разговаривать на вы, но начинается потогонная система. В чем особенность романтического периода? Зарплата выше рынка, производительность труда – ниже. Почему зарплата выше рынка? Это как в бомбоубежище – стоит компрессор и поддувает внутрь воздух, чтобы зараза снаружи не проникала. Много проблем, неухоженность, где-то неотработанность, это все компенсируется высоким жалованьем. Но теперь хорошо бы, чтобы производительность труда была выше рынка, а жалованье ниже – тогда будет все чудно. Но для этого должны быть нефинансовые стимулы, мотивации. Очень жаль, что Трудовой кодекс не позволяет ввести почасовую работу без оплаты по среднему, это громадная гиря на ноге молодой российской экономики.

Я много лет работаю с американским консультантом. Его родители лет двадцать работали в СССР. Он жил здесь, прекрасно знает русский язык и получил советское образование. Он прекрасный специалист по планированию и кадровым вопросам. Мы с ним постепенно, шаг за шагом, делаем структуру и процедуры, как в американской корпорации. А как вы знаете, производительность труда в США самая высокая, и управление персоналом, управление корпорацией лучшие в мире.

– Отстроенный регулярный менеджмент – великая вещь, спору нет. Но разве его достаточно для создания реально развивающегося бизнеса?

– Да нет, конечно. Кроме офисов, программ, людей нужно в самом начале, на старте, когда организация начинает развиваться, заложить в фундамент какие-то протоидеи, протонаправления, что-то такое изначальное, суть. А потом организация молотит без остановки. На многие годы импульса хватает. Вербализовать не могу, это какая-то наглость.

Еще есть такая вещь, что изначально нельзя жадничать, надо щедро делиться со своими компаньонами. С компаньонами вообще надо делиться всегда, но, во всяком случае на начальном этапе, с коллективом нужно очень сильно делиться, а потом коллективу нужно сказать, что каждый рубль нужно заработать. И поставить коллектив в такие рамки, что и не заработать тоже нельзя. Мы купили рабочие кресла для трудящихся по семьсот пятьдесят евро за штуку. В них работают простые наши сотрудники.

– Бьюсь об заклад: они будут падать от усталости и с этих стульев..

– Мы бы сэкономили большие деньги, если бы не делали вытяжную вентиляцию с кондиционерами. Нашлепали бы этих уродливых штуковин снаружи – охлаждают, и ладно. Духота – открой окно. Но мы же вкладываем эти деньги для того, чтобы сказать: мы о вас позаботились, создали все условия для работы, теперь мы вас будем нещадно эксплуатировать.

Лапшин снова скатывается к процедурам. Требовательный к себе, он и от своих подчиненных требует абсолютной отдачи. Впрочем, если операционистка может сбросить, хотя бы частично, груз усталости ночью, то Сергей не считает, что недолгие часы в домашней обстановке потеряны для его работы:

– Мне супруга говорит: ты что на работу не идешь? Отвечаю: так я уже как бы на работе, пять звонков с утра сделал.

Базовый наш вклад – он называется «Траектория роста», принципиально новый для рынка продукт, который позволил и структуру баланса изменить, – я придумал, укачивая дочь. Дочка заболела, и вот я часа два ходил по комнате с ней на руках. Она на руках спит, а кладешь – а-а-а, опять в плач. Ночь. Тишина. Ну два часа что-то надо делать. И я все придумал, сразу полностью все – и название, и как раскручивать, и как учитывать в балансе. Это сейчас просто и понятно, там фишка заключается в том, что это годовой вклад, так как Гражданский кодекс позволяет вкладчику в любой момент снять. Раз по ГК вкладчик может снять, я придумал следующее: дорогой вкладчик, у депозита нет жесткого срока, чем дольше ты продержишь, тем выше ставка. И людям это жутко понравилось. А у нас сразу улучшилась структура баланса, мы связали пассивы, да и нормативы в норме. Скоро банки войдут в систему страхования вкладов, а новые фишки для рынка уже придуманы. Не сомневайтесь.

Помимо нестандартных маркетинговых ходов Лапшин поделился с нами и еще одной неплоской макроэкономической идеей:

– Есть очень интересный и точный индикатор, по которому я последние десять лет отслеживаю состояние российской экономики. Пока неучтенные деньги стоят дороже учтенных. Чтобы получить неучтенные деньги, люди доплачивают. Наблюдение начал в 1993 году, тогда соотношение было тридцать процентов. То есть рубль тридцать платишь, получаешь рубль неучтеночки. Сейчас, скорее всего, это два-три процента. А вот если неучтенные деньги станут дешевле, чем нормальные, легализованные, вот именно в этот момент, я считаю, Россия перейдет реально на рыночный путь развития. Борьба с коррупцией начнет давать свои плоды. Потому что основной потребитель неучтенки – это как раз коррумпированные чиновники. Если нет потребителя, есть жесткие законы и общая критическая масса деловых людей, которые не хотят уже химичить, тогда наступит момент, когда в банки придут мрачные ребята с чемоданами наличности, робко попросят пристроить ее куда-нибудь, банкиры им, конечно же, откажут, и мы все счастливо заживем в обновляющейся цивилизованной стране.

Концовка нашей беседы вышла вообще неожиданной.

Листая свежий номер «Эксперта», Лапшин вдруг не на шутку завелся:

– По вашему журналу знаете, какое серьезное замечание? Журнал российский и для россиян. Надо вычищать доллар с его страниц. Вот смотрите: бюджет России почему-то указан в долларах, финансовые показатели российских компаний – тоже в долларах. Не надо всего этого! Доллар закамуфлировался в у. е., он в наших мозгах, он в наших договорах, когда цены указываются в долларах с оплатой в рублях по курсу ЦБ, а это на самом деле в долларах. Нашу экономику необходимо дедолларизировать, начиная с мозгов. Надо продвигать национальную валюту. Например, миллионы наших граждан ездят в Турцию каждый год, ЦБ РФ там должен открыть отделение под видом какого-то российского банка, замкнуть на себя эти наличные финансовые потоки. Чтобы в турецких отелях рубли на лиры меняли, так же как евро и доллары. Необходима » Служба продвижения рубля».

– Долларизация вас раздражает как банкира или как человека? Это профессиональное замечание или гражданская позиция?

– И то и другое. Глобальные проблемы состоят из мелочей. Нельзя построить мощные транснациональные банки в отдельно взятой деревне. Могущество частных банков и банкиров напрямую коррелирует с силой национальной валюты, и они завоевывают международные рынки, сидя на ее плечах. Любой экономически грамотный россиянин легко вспомнит названия нескольких банков и наименование валюты Англии, США, Японии, но пускай он это же самое проделает на примере Мозамбика, Уругвая или Лаоса. И если американцы поставляют на экспорт продукцию, они за нее получают доллары. Европейцы – евро. А наши поставляют продукцию и получают за это доллары или евро, а не рубли. Сильные государства имеют выручку за экспорт в национальной валюте. Однако сильная экономика – условие необходимое, но не достаточное, валюту, как и любой товар, надо двигать, рекламировать, побеждать в информационных войнах. Понимание. Воля. План. Ресурс. Победа. Вот наши банки для обслуживания экспортных финансовых потоков открывают счета в иностранных банках, несут огромные транзакционные издержки. А хорошо бы, чтоб было все наоборот – чтобы тратились инобанки, открывали рублевые корсчета, платили нашим банкам комиссию за операции, за обслуживание счетов. Учились работать с рублем.

Россия сейчас крупнейший поставщик нефти на мировые рынки. Можно воспользоваться благоприятной ситуацией, стимулировать компании на перевод контрактов в рубли: молниеносно возмещать НДС по таким контрактам, взимать меньшие пошлины, разрешать большую отсрочку по репатриации экспортной выручки, приоритетный доступ к трубе и так далее. Я много размышляю на эту тему, есть масса простых и эффективных решений, которые можно обсудить в журнале «Эксперт». Только доллары вычистите с его страниц для начала!

Источник: www.expert.ru.